The Drunk Collar

Вторник. Не слишком поздно, но уже не рано. Я сижу в баре один. Жаркое солнце пробыло в городе на протяжении трех последних дней, но холодный ветер все еще борется с наступающим теплом, поэтому я беру с собой куртку,  выходя покурить.

Мужчина рядом разговаривает по телефону на английском. Что-то насчет извинений. Он прикладывает два пальца к губам, смотря в мою сторону. Я передаю ему сигарету. Он съеживается, едва приложив сигарету к своим губам, словно прикуривает ее с подожженной стороны. Он отворачивается.

Я сталкиваюсь с ним позже в баре, он все так же один.

«Привет, парень», – говорю я. Он оглядывает меня с усмешкой.

«Американец?», – спрашивает он.

Я киваю.

«Тебе нравится Трамп?»

Я вздыхаю. «Если честно, мне все равно»

Он нахмурился: «Это еще хуже»

«Ну что ж. Что насчет тебя?»

«Нравится ли мне Трамп?»

«Нет, откуда ты?»

Он задумался на мгновение: «Англия», – решил он.  Он совсем не звучит как англичанин.

«Не возражаешь, если я…?» Он убрал свою куртку с соседнего стула. Я сел рядом.

«Так, – начал он, – почему тебе все равно насчет Трамп-аах!», – его лицо искривилось в гримасе.

Я отстранился назад, озадачившись.

«Извини», – пробормотал он, обхватывая свою шею. Я заметил тонкую металлическую полоску вокруг нее.

«Что, черт возьми, это такое?»

Он просовывает пальцы под полоску, пытаясь почесать шею. «Алкогольный контролер», – сказал он, словно это что-то само собой разумеющееся.

«Прощу прощения?»

«Никогда не слышал о них?»

Я покачал головой.

«Ну, ты надеваешь этот ошейник каждый раз, когда идешь пить. Ты можешь запрограммировать его бить тебя током каждый раз, когда ты делаешь что-то, что ты бы не стал делать будучи трезвым»

«Ага…»

Он засмеялся. «Нет, я знаю, это звучит нелепо. Моя жена подключила меня к этой штуке. Это помогает. Ты встречаешь новых друзей, и когда ты делаешь это, ты не отталкиваешь их от себя»

Я снова посмотрел на ошейник. Выглядит довольно просто.

«Как ты программируешь его?», – спросил я.

Он достал свой телефон: «У меня есть приложение, – он разворачивает телефон в мою сторону. – Это мой список»

-водить машину

-есть куриные крылышки после десяти вечера

-приставать к незнакомкам

-драться

-писать бывшим

-курить

-спорить о политике

-публично мочи…

Он кладет телефон обратно в карман, не дав мне прочитать до конца.

«В любом случае, он довольно длинный»

«Я заметил»

«Но, серьезно, как вы, народ, выбрали Трамп-АА», – на его лице отразилась боль.

Засмущавшись, я слегка отстранился от него.

«Слушай, я не люблю говорить о политике. Совсем. Ни трезвым, ни пьяным. И, ты и сам понимаешь, что это плохая идея для тебя»

Он качает головой, словно выбивая из нее боль. «Моя жена сделала этот лист с моей чокнутой свекровью», – кричит он.

«Прошу прощения?»

Он немного успокоился. «Все порядке, я просто не понимаю вас, американцев»

«Не уверен, если мы и сами понимаем», – пожал плечами я.

Он допил свой напиток.

«Я отойду отлить», – сказал он. Его рот слегка искривился.

«Не прямо здесь!», – закричал он ошейнику.

Устройство упокоилось, он облегченно вздохнул и побрел в сторону уборной.

 

Those Summer Nights

Я зажигаю сигарету. Ночь формируется из знакомых мне запахов только что надутых пляжных мячей и замаринованного мяса. Лето уже стоит на пороге. Первая ночь.

Y пахнет мной. На ней моя кофта.

Пятница ночь. По улице гуляет шторм. Мы на балконе, высоко над ним.

Y откидывается назад, сидя у меня на коленях. Где-то вдалеке звучит женский голос: “Ла-ла-ла!”, — словно спотыкаясь кричит девушка.

Y делает глубокий вдох и вздыхает: “Когда я была в больнице, в ней всегда было слишком жарко.”

Я стараюсь курить осторожнее, не заставляя ее шевелиться.

“Как сейчас?”, ­­— спросил я?

“Нет, внутри. И затем, кто-то, где-то, открыл окно. Это был только конец весны, лето ещё казалось очень далёким, но я почувствовала его запах. Он наполнил собой все помещение.”

Я потушил сигарету и обвил руками Y.

“Это здорово”, — нежно сказал я, упершись в ее плечо.

“Я даже написала рассказ, пока была там”, — продолжает она.

“О чем?”

“Об окнах, о лете”

“Не хочешь поделиться со мной?”

Она пожимает плечами: “Это не то, чтобы настоящая история. Скорее описание того, как я чувствую летний воздух, залетающий в окно. Это возрождало в моей голове множество приятных воспоминаний. Обо всех людях, с которыми я проводила лето в прошлом. Все они были там, со мной, в этой комнате. Даже не знаю. Я чувствовала, словно я опять там. Словно проживаю это снова.”

Я кивнул. “Я знаю, что ты имеешь в виду”.

“Я не уверена, что ты знаешь.”

Я целую её в шею. Зажигаю новую сигарету. Продолжая сидеть на моих коленях, она разворачивается, уставившись на меня.

“Ты куришь слишком много” ,—  закатывает глаза Y.

Я бросаю взгляд на переполненную пепельницу. “Я знаю. Мне нравится это. Возможно, это будет тем, что, в конечном счете, меня убьет”

“Скучно. Слишком скучно”, — отвечает она.

Я пожимаю плечами: “Никогда не знаешь. Возможно я умру уже завтра”

Она смотрит на дом через дорогу, в нескольких окошках все ещё горит свет.

“Или, быть может, я буду тем, что убьёт тебя”. Произнося это, она сжимает мои руки, превращая эти слова в не такую уж и плохую идею.

“Может быть”, — отвечаю я ей.

Она вновь поворачивается, прислоняя свое лицо к моему. Я бросаю сигарету на пол, прижимая Y ближе.

Кто-то, где-то, закрывает окно.

 

The Playlist at my Mother’s Funeral

 

Мама всегда говорила мне: «Когда я умру – устройте вечеринку. Это была отличная жизнь»

И так, спустя годы, я создал плейлист.

Колыбельная Брамса – за то, когда она не спала всю ночь, напевая мне ее, в то время как у меня была ушная инфекция. Я засыпал в слезах.

«Here comes the sun» Beatles – за те единственные четыре слова, которые она знала из этой песни и напевала каждое утро перед школой, даже если за окном было облачно.

«Rise and shine» – за те единственные три слова, которые она знала из этой песни, в те дни, когда мы еще не успели проснуться до того, как она закончит Here comes the sun. Каждый день.

«All That She wants» Ace of Base – за те поездки на машине через западный Массачусетс, навещая ее лучшую подругу и объясняя вещи, понять которые я был слишком мал.

«Love Shack» the B-52s  – за то, как громко она пела ее, впечатляя пешеходов вокруг. Я уверен.

«Sweet Dreams» The Eurythmics – за путешествия на машине по окрестностям Нью-Йорка.

­­«Schools Out for Summer» KISS, как последнюю песню, которую она пела, перед тем как каждый из нас окончательно покинул дом.

И та самая дабстеп песня Nero, название которой я не могу вспомнить, за то, когда аудиосистема в ее машине была слишком хороша, чтобы играть остальное.

И все те песни, которые еще будут спеты.

Я буду счастлив воспроизвести их всех, зная, что ей не придется делать то же самое для меня.