The Three of Clubs, a Play

If artists need to suffer and suffering causes misery and misery loves company, then this place is where you go for the company.

We, Max and I, went there. Inside, the place had been transformed.

People dance on the head of a cigarette. Music, smoke, and darkness overwhelm the room. Through the crowd, white, people shaped things, float. In the middle of what would have been a dance floor, sits a long solid table. One of the white figures is on it, he has a mustache and he is yelling in Russian.

He finishes and leaps off into the crowd. A few of the white floating things stop and sit at the table. One produces a deck of cards. They begin to play. I sit and watch. They throw money and insults across the table at each other. I wait. One leaves. The other turns to look at me. His eyes are dark pockets in his virgin white face.

“LIFE IS A PLAY!” he cries to me. He pulls the top card from the deck and lays it down. Queen of clubs.

“I MUST PLAY MY ROLE.” He slams down the next card. A three of spades.

“THE ROLE IS ALL THAT MATTERS.” He lays another card flat in line with the rest. Six of hearts.

He lays down a fourth and final card. Three of clubs. He throws his hands in the air, triumphant.

“YOU SEE!” he cries. “AHA!”

He scoops the cards back into his hands and walks off.

I get up and wander through the crowd. One of the white things finds me by a table of cookies. She runs her hand up my arm and smiles. As she passes behind she maintains contact. Only to replace it with another smile as she vanishes into the smoky background. I look up. Another white thing is staring at me.

“She is a prostitute.” She says.

“Oh.” I say, confused. This was not a place I expect to find prostitutes. I wander off to find Max. He is in a corner talking to a zombie. I stand for a while and wait for the conversation to finish. While I wait I see the prostitute climb onto the solid wooden table. She lashes out at the crowd, I don’t understand, she screams violently to the room. People applaud. I applaud, confused.

Max has finished his conversation.

“What is going on?” I ask.

Max shrugs. He motions to one of the white things. “She told me I am going to die.”

“Oh, she told me there are prostitutes here.”

“Huh. Weird.”

“I asked her when.”

“When what?”

“When I’m going to die.”

“What’d she say?”

“She wouldn’t.”

“Bummer.”

“I know. Pointless.”

Yet another white thing has climbed onto the table. He sucks in our conversation and spits out a tirade that lasts for minutes. It ends with him slamming a clock down on the table. The lights go out. The crowd applauds yet again. One of the white things floats by. Max stops her.

“What was that about?” he says.

“Oh. He is starting a revolution.” She says, casually.

“Oh.” We say.

She walks off.

***RUSSIAN TRANSLATION***

Тройка треф, пьеса
Если творцы должны страдать, а страдания приводят к грусти, то для утешения нам всем нужна компания. Значит, вот оно – то место, куда мы идем за ней.
Я и Макс зашли туда, внутрь. Это место изменилось.
Люди танцевали, не выпуская сигарет из своих губ. Комнату густо заполнила музыка, мрак и дым. Сама толпа – это лишь перемещающиеся предметы в форме людей. В середине того, что подразумевалось как танцпол, находился длинный стол. Одна из белых фигур на нем носит усы и что-то кричит на Русском.
Закончив говорить он соскальзывает в толпу. Несколько других белых фигур останавливаются у стола и садятся за ним. Одина из них достает колоду карт, и они начинают играть. Я просто сажусь и смотрю. Они бросают на стол деньги, оскорбляют друг друга, а я просто жду. Один из них уходит, другой же поворачивается ко мне и пронизывает своими чернеющими на белом лице глазами.
«Жизнь – это пьеса!» – кричит он мне. Он снимает карту с самой верхушки колоды и кладет рубашкой вниз. Королева крести.
«Я должен сыграть свою роль», – он хватает следующую карту. Тройка пик.
«Роль – это единственное, что имеет значение», – он кладет другую карту в один ряд с остальными. Тройка бубей.
Четвертой, последней картой стала тройка треф. Он победоносно вздернул руки вверх.
«Видите!» – кричал она, «Получилось!»
Он собирает карты обратно в колоду и уходит.
Я поднимаюсь и бреду сквозь толпу. Одна из белых фигур натыкается на меня за столом с печеньем. Она провела своими пальцами по моей ладони и улыбнулась. Утопая в толпе, она какое-то время все еще на меня смотрела, а я чувствовал ее прикосновение. Стоило ей исчезнуть в дыму этого места, как я тут же столкнулся с другой улыбкой. Еще одна белая фигура смотрела на меня.
«Она проститутка», – услышал я.
«Оу», – озадаченный, я смог сказать только это. Я не ожидал встретить проституток в таком месте. Я отправился искать Макса. Он был в каком-то углу, разговаривал с зомби. Я немного подождал, пока разговор закончится. Пока я ждал, я увидел как проститутка забралась на тот самый дубовый стол. Она обращалась к толпе, злобно крича что-то на русском. Люди аплодировали. Я тоже аплодировал, весьма озадаченный.
Макс закончил разговаривать.
«Что происходит?» спросил я.
Макс пожал плечами. Он показал на одну из белых фигур, «она сказала мне, что я умру».
“О, а мне она сказала, что тут есть проститутки».
«Ха-х, странно».
«Я спросил ее “когда”».
«Что “когда”?»
«Когда я умру».
«И что она ответила? »
«А она не ответила»
«Бредятина».
«Знаю. Бестолково как-то».
Вдруг другая белая фигура забирается на стол. Он отвлекает нас от беседы и выдает тираду на несколько минут. Кончается она тем, что он разбивает часы о стол. Свет гаснет. Толпа снова начинает аплодировать. Мимо проскальзывает одна из белых фигур, и Макс ее останавливает.
«Что это было?» – спрашивает он.
«Ну, он начинает революцию», – ответила она как ни в чем не бывало.
«Оу», – все что смогли мы сказать.
Она уходит.

Translated by Slava Gris